Что пережил он, то не сможет даже
Изобразить ни слово, ни перо.
Кто на него посмотрит, сразу скажет:
Обстрелян парень вдоль и поперек.

И он попал в военную турбину,
Ведь он прошел военную судьбину,¹
Едва цела осталась голова.
Он прошагал от Вены до Харбина
И всех жаргонов выучил слова.

Когда ж судьба ему грозила смотром
В военных буднях, в жизненном бою,
Тогда судьбе он говорил: 'Посмотрим!'
И пел лихую песенку свою:

'Иди своей дорогой необычной,
Где не пройдут ханжи и старики.
Они живут похлебкой чечевичной,
А ты мечтай - обидам вопреки.

Пусть штаб разбит и, фланги огибая,
Враги ползут с боков и впереди, —
Я не сдаюсь, хотя и погибаю,
А раз не сдался, значит, победил.

Чужая слава светит, да не греет.
Ты сам испробуй жизнь со всех сторон.
Не тот храбрец, кто страха не имеет,
А тот, кто страх в себе переборол'.

Когда ж мой друг домой к себе вернется,
Где жизнь давно идет на старый лад,
Любимый город другу улыбнется —
Знакомый дом, зеленый сад и нежный взгляд.

23.12.1945
г. Муданьцзян (Маньчжурия)

¹Прим. В. Юровского: В 1986 году МЛА нам с И. Резголем надиктовал эту песню по телефону. 5-ю строку он прочёл в такой редакции: 'Ведь он прошёл военную судьбину,:'. Именно в этой редакции, считая её окончательной авторской правкой, строка была напечатана в 'Сочинениях' (М., 2001, с. 27-28).
(назад к тексту)